⁃ Скажи мне зеркальце… - не глядя оттираю поверхность от пара, рукав оставляет слишком яркий на белом конденсате развод и я смотрю на себя. Разглядываю пристально, как в последний раз, трогаю взглядом, выглаживаю, исправляю недостатки.
Рассеянный лунный свет бликует и слепит глаза, от воды в жестяной миске парит, и все вокруг приобретает одновременно четкие и зыбкие границы, углубляется и обрастает тенями.
Мои три отражения синхронно шагают ближе, переглядываются, перешептываются и чуть ли даже не хихикают.
Они разные совершенно, все три. Прошлое, будущее, настоящее. Или быть может Клото, Лахесис и Атропос. Или может это старинный трельяж смеется надо мной, путает, мало ли что случается тринадцатого января.
Одно из них, по центру - человек в черном, бледный, сухопарый с нервными пальцами музыканта и поэта и глазами трезвенника и язвенника. Он глядит на меня усмехаясь, и черт его знает что он видит в моих глазах. Возможно на него в ответ тоже смотрят три отражения. Зазеркалье такое зазеркалье.
Девушка слева смеется и машет мне рукой. Она живая как ветер и хрустальная как ледяная изморозь. От нее веет усталостью, надеждой, теплом, домом, скошенной травой и сладким июльским вином. В глазах у нее ледяная крошка улыбчивой готовности ответить страстью на страсть, нежностью на нежность, спокойствием на спокойствие.
Справа, отражение свернувшись калачиком в кресле задремало, под пледом ничего не разглядеть, только излом плеча и клок темных волос, ну что же пусть спит, почему бы и не поспать в новогоднюю ночь, даже если это совершенно старый, седой и усталый год.