– Еще один хамский пассаж, и я полностью потеряю к вам интерес, Петр.
– Значит, вы его все-таки ко мне испытываете. Это утешает.
– Не цепляйтесь к словам.
– А почему я не могу цепляться к словам, которые мне нравятся?
(с) Чапаев и Пустота

А я цепляюсь. К словам. К людям. К событиям тоже цепляюсь, но меньше. События не обращают на меня внимания, в отличие от людей. Люди. Интересные. Разные. Как баночка мороженного. Пока не вычерпаешь до конца - не остановишься, потом сидишь смотришь на пустое дно, кажется: зачем ел? почему? Наваждение.
Лишь бы не одному. Нет, не так. Лишь бы не наедине с собой. Непонятно: то ли дно уже видел, то ли как Марианская впадина. Непонятно. Страшно. Себя привычно откладываю напоследок. А пока вот к словам поцепляюсь, пожалуй.
Шерлок говорит что я его смертельный враг. Думаю над этим, когда еду к очередному месту преступления. Представляю себя смертельным. И еще немного врагом. Представляется плохо. Мне не нравится смерть. Она мне бесполезна, пожалуй. Еще чуть чуть представляю себя врагом и разглядываю профиль Антеи. Хороший профиль. Симпатичный. Наверное у нее немного смертельных. Врагов много. При нашей-то работе этого добра всегда достаточно.
Еще Шерлок говорит что мне надо бы сесть на диету. Вообще мы с диетой в давних взаимоотношениях и я все время на ней сижу. Когда-нибудь ей придет в голову отыграться... Сглатываю. Вместо диеты почему-то представляется пончик с кремом, который я как-то заприметил на столе у инспектора Лейстреда. Диета у меня высокая, стройная, чем-то напоминает помесь учительницы математики и модели. Пончик круглый. Вкусный, когда теплый, а когда не теплый то не очень... почти как выеденные до дна люди. Уже не хочу пончик. Цепляться к словам полезно. Слова отражают разнообразие впечатлений. По сути все великие изобретения начинались с новых слов. Люди, которым не нравятся существующие слова - опасные. Смутьяны. Совсем не такие как Ватсон, к примеру.
Ватсон говорит что Шерлок его друг. И что сам он, Ватсон, не такой. Мне всегда хочется спросить: а какой Вы, доктор? Если не такой, то какой? Не такие видимо не способны дружить. Не знаю. Никогда ни с кем не пробовал. Мне даже свечки не приносят, ни когда я один сижу, ни когда с Антеей. С Шерлоком что ли посидеть?
Антея что-то набивает в ежедневнике. Но я не хочу думать о ежедневнике и поэтому думаю об Антее. Антея молчит. К ней так просто не прицепишься. Все равно что к айсбергу. Холодно, неуютно и не понимаешь что там внизу, то ли пустота, то ли монолит. И все равно холодно. Поэтому я редко к ней цепляюсь. Антея наверное думает что я идеальный начальник. А я просто не люблю холод.
Впереди взблескивают маячки и мысли невольно перескакивают на Лейстреда. Грег - служака. Остается на работе до упора. Не говорит мне ничего, к чему бы я мог прицепиться. Наверное потому, что он мне вообще ничего не говорит. Вопреки устоявшемуся мнению я не использую Лейстреда для слежки за братом. Для этих целей у меня есть Андерсон. А у Андерсона - раздутое самомнение. Вот с ним мы и договариваемся. Я и Самомнение Андерсона. При наших переговорах сам Андерсон остается не у дел. А ведь в детстве был наверное милым, открытым ребенком. Впрочем и я в детстве кем-то был. Кем-то... Я помню каким был в детстве Шерлок, а себя не помню. Знаю только что брат был на меня совершенно непохож. Так говорила мама. И это позволяет зацепиться.
Например Шерлок в детстве был довольно угловатым и нескладным. Весь - одни сплошные локти и коленки. И дедукция. Это позволяет предположить, что я в детстве был гладким и складным. Немного примиряет меня с собой сегодняшним. А дедукцию я просто не демонстрировал. В детстве. Я и сейчас ее не демонстрирую. Только при Шерлоке. Чтобы совсем уж отличаться. А иначе нас будут путать и меня будут называть фриком. А это не очень хорошо для международной политики. Два фрика на одну Британию. Слишком много.
Машина тормозит, так плавно что почти незаметно. Антея открывает дверь и выскальзывает наружу. Поспешно проверяю маску. Спозла или нет? Вроде бы нет. Выбираюсь тоже. Сначала кончик зонтика как зонд пробует воздух, сухой без дождя асфальт, а потом уж я полностью. Вспоминаю что сегодня мы ставим смертельного врага. Выпрямляюсь. Холодная улыбка сама ложится на губы. Внутри пустота подкрадывается ближе. Давайте, скажите мне уже что-нибудь. Я вас внимательно слушаю.