Я… ладно, начнем не так. Он! Виноват всегда был он. И во всем. Вот абсолютно. А я так. В целом. Как фон. Незаметный такой, только что с зонтиком.
Зонтик, как много в этом слове…
Впрочем ладно, сейчас не время петь оду продвинутым технологиям и нано-индустрии. Знаете у меня есть кабинет. Обычный, как у всех: пять углов, дверь, окно, большой стол. Ну ладно, ладно, четыре угла. Нет, я не фыркнул, Вам послышалось. Так вот кабинет.
***
читать дальшеМайкрофт задумчиво повертел в пальцах нож для бумаг и отложил его в сторону. Бумаг было много и нож для них не годился, нужен был как минимум вакуумный утилизатор, или на худой конец шредер. Возможно тоже вакумный. Его визави сидел настолько тихо, что через полтора часа казалось, что это обивка кресла приняла вид человека. Вообще Майкрофт первый раз видел настолько высокую сосредоточенность на молчании, что перед ней Диоген казался детской выдумкой, не более.
"Возможно", - эгоистично подумал Майкрофт, - "он просто спит". Но усилием воли удержался от того, чтобы кинуть в гостя тем же ножом для проверки теории.
Будто почувствовав нависшую над ним угрозу человек в кресле потянулся и сладко вздохнул.
"Спал" - утвердился в своих мыслях Майкрофт и тут же тоже захотел уметь спать с открытыми глазами.
- Не спал, - с легкой сонной хрипотцей в голосе развеял его предположения Мориарти, - думал.
"Стесняется", - предположил Майкрофт и тут же, прежде чем гость не начал опровергать и эту мысленную аксиому, нажал на кнопку селектора.
- Два кофе пожалуйста, Мэри, - успел первым Мориарти, и Холмс раздраженно нажал кнопку отбоя.

***

Ах да, я же рассказывал о кабинете… В кабинете есть письменный стол, я редко им пользуюсь и предпочитаю работать в кресле для посетителей которое стоит в противоположном углу. В результате я получаю возможность несколько секунд любоваться на напряженную спину тех, кто пришел в первый раз и с этим обычаем не знаком. Спина вообще может быть черезвычайно выразительна. Если она напряженно выпрямлена, значит это гордец, который думает, что над ним подшутили, если плечи опускаются с разочарованным вздохом, то это равнозначно мысленному: "меня надули, опять, ну я так и знал". А у него она осталась такой же. Он подошел к столу и обойдя его уселся в мое кресло и уставился на меня. Я сразу понял, что именно он будет во всем виноват.

***

- Я пришел предложить тебе пальто, - начал Майкрофт, но почувствовав что говорит что-то не то, поправился, - то есть фетиш. Эм.. то есть, конечно, я пришел тебе предложить интересный и интригующий ход твоей карьеры.
- Самым интересным и интригующим в моей карьере была бы смерть, Майк, до сих пор никому не удавалось.
- Вот, - обрадовался Холмс, - а она туда входит, - продолжил он тоном опытного коммивояжера, который зуб съел на пылесосах Кирби.
Мориарти хмыкнул и заинтересованно поднял бровь, в ответ на что Холмс пустился в длинные объяснения, включающие в себя демонстрацию некоторых страниц из каталога киллеров.
- А вот эта милая девушка опытный снайпер из Украины, - тон на секунду стал сомневающимся, но от того не менее убедительным, в конечном счете Украина это не Китай.
Джеймс не стал уточнять откуда у Холмса - старшего такое интересное издание, но мысленно сделал себе пометку заказать такое же.

***

Мэри Морстен принесла два кофе, горьких, как я люблю, и ушла обратно в приемную болтать с Джоном Уотсоном. Я же говорил что у меня все схвачено? Так вот, у меня все схвачено.
Мэри искуствовед, а то, что на досуге она занимается логистикой для подготовки маленьких мероприятий для моих нужд это право такая мелочь, думаю Уотсон даже не заметит, когда они поженятся. А они поженятся. Формула любви. Калиостро в свое время оставил записи, я рано научился читать… это было неизбежно.
Поэтому я потянулся в кресле, отходя от сна и сделал первый обжигающий глоток.

***

Напиток горькими нотками прошелся по партитуре пищевода и утонул в оркестровой яме желудка послевкусием начинающегося гастрита. Похоже секретарь варила его из пережженной смолы, не иначе. Первозданная ветхозаветная горечь.
- Первозданный, ветхозаветный грех, - слова - отражение мыслей в зеркале реальности и не более того, амальгама фактов трескается под патиной вымысла, и смысла в них не больше чем в старом венецианском зеркале, которое стоит в прихожей Джеймса Мориарти. Отражение получается тусклым, невнятным и с небольшим брюшком, Майкрофт специально проверял.
- Предательство, - слово пошло было гулять, отражаясь от стен кабинета, перекатываясь гласными, мягко играя согласными, пошло было.. но собеседник его перехватил, скомкал легким смешком, отфутболил обратно глотком кофе и окончательно затер пафос веселым блеском глаз и иронично изогнутой бровью. Обида затаилась в легкой брезгливой морщинке у уголка губ. Судя по глубине морщинки это был ее давний схрон. И теперь когда она была в домике можно было поговорить спокойно. Поэтому голоса снизились до делового полушепота, мягкого, вкрадчиво стелющегося поверх темно-зеленого как ирландский клевер ковра. Где-то там все еще таился четырехлистник удачи, только неизвестно было кто из них найдет его первым.
-Шерлок мне должен? - удивился Мориарти и брови картинно исковеркали спокойное выражение лица. Четырехлистный клевер был забыт. Где-то здесь покопался леперкон, и это было уже гораздо, гораздо интересней.

***

Так вот, я говорил что виноват всегда он? Вот всегда. Конечно младший выглядит и действует куда эффектней, но вреда гораздо больше от старшего. Он всегда вкрадывается в мысли, в сны, в мечты, он даже мою смерть срежессировал за меня и пришел ко мне размахивая сценарием и отсутствием эмоций. Холодильник как есть. Боже мой, мистер Холмс, боже мой. Какого черта Вам не хватает в нашей маленькой с Шерлоком игре. Вы не судья, и даже не болельщик, зачем менять статистов которых я убиваю, а он спасает, на нас самих? Я прямо кожей чувствую как меня пододвигают кончиком зонта с е2 на е4. Холодным металлическим кончиком… мммм.. ненавижу зонты. И нанотехнологии. Прямо чувствую что это плохо кончится. Только как бы это назвать?
- Мистер Мориарти? Вам покупать билеты на выставку. Говорят там будет "Рейхенбахский водопад" Мейрингена, я хочу пойти.
Ну не правда ли она лапочка, моя Мэри?