читать дальшеI. Name
Martha Hudson | Марта Хадсон.
II. Age
13.11.1955 56 y.o.
III. Status
Домовладелица
IV. Preferences
Ориентация: гетеро (ах, этот владелец магазинчика снизу!)
V. Personality
Добродушная и доброжелательная хозяйка дома на Бейкер Стрит. Настоящая леди. Эмоциональна, терпелива, открыта и по-детски непосредственна.
Миссис Хадсон любит быть в курсе. Она в курсе дел своих соседей, соседей с параллельной улицы, ну и конечно в курсе дел своих жильцов. Несмотря на свое любопытство, Марта умеет держать язык за зубами, тогда, когда это нужно. Бурная молодость, проведенная в Америке, приучила ее быстро реагировать на неожиданные ситуации, а новый жилец только утвердил эту привычку. Поэтому, на всякий случай, Марта готова ко всему. Впрочем, по ее собственному утверждению, ничего не помогает решить любую проблему лучше, чем чашка хорошего чая и добрый совет. Накопленная за долгую жизнь и нереализованная материнская любовь выплескивается на квартирантов, но ее избыточные проявления смягчаются врожденным чувством самоиронии и твердостью характера. Она, конечно, любит своих мальчиков, но нельзя же, право, просто так палить в стены и портить ковры. Миссис Хадсон, как знают все и каждый не домохозяйка, а домовладелица, что, однако, не мешает ей гостеприимно делиться выпечкой и настойчиво призывать к соблюдению порядка. И что бы вы там себе не думали, она не привратница и не обязана встречать и провожать клиентов. Но, ах, как это все любопытно!
Больше всего в жизни Марта любит порядок, а ненавидит неопределенность. Нет ничего хуже, чем ждать, не в силах ничего сделать, чтобы хоть чуть-чуть прояснить ситуацию. Кто знает, характер или жизнь в этом виноваты, но Марта Хадсон терпеть не может врать, лгать, изворачиваться, и смотреть, как это делают другие. Впрочем, слегка приукрасить свой возраст перед потенциальным женихом ей это нисколько не мешает. А еще Марта не умеет долго обижаться. Быстро вспыхивает, быстро отбривает нахала, и уже через несколько минут смеется вместе с ним над произошедшим. Удивительно легкая в общении женщина. Но с возрастом чуть более ворчливая и сентиментальная, чем это любит молодежь. Но, в конечном счете, ей лучше знать были во времена ее молодости деревья выше, а джентльмены учтивее или нет.
VI. Talents
Марта любит печь. Она вообще любит готовить, наверное, в этом виноваты ее шотландские корни или, возможно, второй муж, который был невыносимым сладкоежкой. И, если бы сложилось чуть по-другому, возможно, закусочной в торце дома владела бы она.
Марта производит на окружающих впечатление легкомысленной, болтливой старушки, что, однако, не всегда соответствует истине. Нет, никакой мистики, или суперспособностей, упаси боже, только капелька здравого смысла и богатый жизненный опыт, выкованный в горниле бурной супружеской жизни, а также совместного проживания с одним активным социопатом, к которому заходят очень странные люди. Никто бы из тех, кто знает ее чуть ближе, не удивился бы, если бы выяснилось, что она умеет стрелять и обращаться с холодным оружием. Но нет, она ни разу в жизни не держала в руках пистолет, хотя виртуозно умеет обращаться со скалкой и кочергой. Гарпун для нее, пожалуй, тяжеловат. Однажды, любопытства ради, она пробовала, но… впрочем, скалки ей пока хватает.
Ах да, невозможно не упомянуть склонность миссис Хадсон к наведению порядка и самолечению. Казалось бы, столько времени она живет бок-о-бок с практикующим терапевтом, но ее травки от бедра все равно работают лучше мудреных лекарств. Что касается порядка, то тут все оборачивается битвой за границу порядка в доме. Граница плавает очень резко. Утром, например, порядок занимает почти атакующие позиции напротив гостиной на втором этаже, а вечером уже в зоне оккупации в прихожей. Впрочем, еще один талант Марты это неистощимое жизнелюбие и способность не сдаваться вопреки всему. Так что, она надеется, что однажды порядок одержит полную победу.
VII. Belongings
Ммм..Скалка? Нет, пожалуй, самая важная вещь это ключи. Ключи, тяжелые и покрытые патиной, напоминают о детстве, и она любит их перебирать: этот от входной двери, этот от кладовой, этот от пустующей комнаты, этот от подвала… Относительно под рукой находится телефонная книжка. У Марты много знакомых и она любит сплетничать, но память уже стала подводить. Что еще? Духи, тушь, помада, румяна – несмотря на возраст, женщина не имеет права быть не накрашенной, особенно когда в доме мужчина. А тут их целых двое. Мальчишки конечно, но все равно. Травки от бедра – это святое. Травки хранятся на кухне в специальной баночке с плотно прижимающейся крышкой. Все остальное меняется с достаточной легкостью.
VII. Post
- Джон, вы уже вернулись? – Миссис Хадсон с любопытством выглянула из своей квартиры на стук входной двери. – Так рано?
Постоялец, не отвечая на приветствие, быстро, буквально бегом, поднялся наверх и хлопнул дверью. Марта пожала плечами и вернулась к плите, на которой в широкой кастрюльке тушился рис по бармински. Мистер Чаттержи был так любезен сегодня и лично принес ей пакетик шафрана, который выписал из Пакистана. «Пожалуй, стоит сходить с ним на прогулку.» - подумала женщина, напевая под нос и осторожно перемешивая остро пахнущее блюдо.
В этот момент над ее головой совершенно неожиданно раздался грохот и рука, сжимавшая лопаточку, конвульсивно дернулась, подбрасывая масляные зерна вверх. «Может Шерлок все-таки дома. Мне определенно надо поговорить с этим юношей. Всему должен быть предел!».
Марта педантично выключила плитку и вздохнула, глядя на испорченное блюдо, после чего сняла фартук и решительно поднялась наверх, откуда уже несся несмолкающий шум. Постучав, для приличия, она толкнула дверь и в изумлении уставилась на доктора Ватсона, который, со странным, застывшим выражением на лице, пытался сдвинуть с места шкафчик с безделушками и сувенирами. Наконец, неустойчивая конструкция, не выдержав издевательства, покачнулась, и очередная хрустальная статуэтка полетела на пол, издав такой печальный, но увесистый звон разбитого стекла.
- Джон. Что вы делаете? Перестаньте немедленно, – воскликнула Марта под аккомпанемент падения разнокалиберных предметов.
- Он должен был что-то оставить. Записку, телефон, фотографию. Хоть какую-то зацепку. Наверняка, это где-то здесь, – пробормотал Ватсон, оглядываясь и резко рванул за хлипкую перекладину.
- Джон! – взвизгнула миссис Хадсон почти на ультразвуке. – Немедленно прекратите и объясните мне что происходит.
Джон Ватсон вздрогнул и замер на месте, только пальцы, сжимавшие полочку, нервно подрагивали. Он моргнул. Огляделся вокруг и с хриплым вздохом провел рукой по щеке, где уже красовалась тоненькая царапина. Бог знает, когда он ее получил. Возможно, в тот момент, когда перевернул стол. «Мой стол! Я помню, как я его покупала. Я помню, как обнаружила на нем инициалы Шерлока однажды утром. По всей ножке, снизу доверху, бесконечная вязь стилистически вырезанных букв. Мой бедный стол!» - пронеслось в голове Марты, и она перевела взгляд на постояльца. Казалось, тоненький красный след на пальцах вогнал его в ступор еще больше.
- Джон, – произнесла она мягко, осторожно приближаясь и под локоть провожая его к креслу, в которое он с облегчением рухнул, как в самый первый день, когда еще ходил с тростью. – Джон, скажите мне что случилось.
- Шерлок умер. – Ватсон с каким-то болезненным любопытством прислушался, как будто его голос мог оставить насмешливое эхо и почти не обманулся в этом ожидании.
- Умер?
- Да, упал с крыши. Прямо у меня на глазах. – нервный сухой смешок раздавшийся с его губ неприятно поразил обоих. – Знаете, наговорил мне всякой чуши и просто шагнул вперед. Просто! Шагнул! Вперед! – Ватсон перевел на нее застывший взгляд, и она, не в силах не то, что осознать услышанное, сколько поверить в это, осторожно положила руку ему на плечо, больше даже, чтобы не упасть самой, чем чтобы поддержать его.
- Сволочь! – Джон вывернулся из-под ее рук и, подскочив к камину, схватил череп и кинул его в стену. – Хладнокровный мерзавец! – книги, валявшиеся рядом, полетели на пол. – Разыграл всех как всегда! Наверняка, это очередной его дурацкий эксперимент! И сейчас он ждет где-нибудь, пока мы догадаемся в чем дело. Он должен был оставить подсказку. Должен!
«Шерлок умер. Упал с крыши? Самоубийство? Нет, не может быть. Шагнул с крыши и сказал что-то Джону. Точнее наоборот. Шерлок умер?» - мысли метались с заполошным визгом, хватая острыми крысиными зубами друг друга за хвосты, и в глазах потемнело, и левая рука стала неметь, осторожно с кончиков пальцев, будто не решаясь прервать бесконечный цикл, сужающийся до воронки, в которой осталось только слово «Умер…». Почему-то, несмотря на несвязную речь Ватсона, в плохое верилось больше, чем в хорошее. «Каким бы не был мой мальчик, он не был настолько бессердечен, чтобы ставить такие эксперименты.» - внезапно поняла она причину своей тоскливой уверенности.
Ватсон метался по захламленной комнате переворачивая вещи и, слава богу, еще не переместил свою активность на кухню, где выстроились хрупкой артиллерией и застыли угрожающе бесконечные колбочки, банки, реторты и поцарапанный микроскоп, как генерал этой маленькой армии. Марта представила, как Джон сворачивает все это поблескивающее великолепие с кухонного стола, и они задыхаются от ядовитых испарений взрывоопасной смеси, и пришла в себя.
«Шерлок у…» - взвизгнула самая непонятливая мысль и Марта придавила ее, деловито, так же как выбрасывала когда-то давно, еще в молодости, трупики мышей в мусорку, вытряхивая их из мышеловок, вялые мягкие серые тельца с перебитой спинкой и оскаленными клыками. «Шерлок ушел. Просто ушел. Уехал куда-то далеко. Даже не попрощался, как, впрочем, и всегда. И наверняка не вернется.». Один из ее мальчиков уехал. Пусть он поступил плохо, неожиданно, некрасиво. Но второй остался. Второй, возможно, не такой непостижимый и невероятный как первый, не такой, безусловно, гениальный, не тот, кому она могла спустить с рук все, даже одолженную как-то без ее ведома и испорченную микроволновку, или еще обнаруженный в коридоре угрожающе жужжащий улей с пчелами, всего лишь за один насмешливый прищур и ехидную улыбку. Этот второй мальчик остался. И ему было плохо. Никто не смеет обижать ее мальчиков!
Марта вздохнула и мысленно засучила рукава, пообещав себе убить великовозрастного идиота, который все это устроил, если тот конечно жив. «Просто уехал.» - повторила она как мантру, и, добавив металла в голос, позвала:
- Джон!
Удивительное дело, даже левая рука как-то перестала пульсировать болью.
Martha Hudson | Марта Хадсон.
II. Age
13.11.1955 56 y.o.
III. Status
Домовладелица
IV. Preferences
Ориентация: гетеро (ах, этот владелец магазинчика снизу!)
V. Personality
Добродушная и доброжелательная хозяйка дома на Бейкер Стрит. Настоящая леди. Эмоциональна, терпелива, открыта и по-детски непосредственна.
Миссис Хадсон любит быть в курсе. Она в курсе дел своих соседей, соседей с параллельной улицы, ну и конечно в курсе дел своих жильцов. Несмотря на свое любопытство, Марта умеет держать язык за зубами, тогда, когда это нужно. Бурная молодость, проведенная в Америке, приучила ее быстро реагировать на неожиданные ситуации, а новый жилец только утвердил эту привычку. Поэтому, на всякий случай, Марта готова ко всему. Впрочем, по ее собственному утверждению, ничего не помогает решить любую проблему лучше, чем чашка хорошего чая и добрый совет. Накопленная за долгую жизнь и нереализованная материнская любовь выплескивается на квартирантов, но ее избыточные проявления смягчаются врожденным чувством самоиронии и твердостью характера. Она, конечно, любит своих мальчиков, но нельзя же, право, просто так палить в стены и портить ковры. Миссис Хадсон, как знают все и каждый не домохозяйка, а домовладелица, что, однако, не мешает ей гостеприимно делиться выпечкой и настойчиво призывать к соблюдению порядка. И что бы вы там себе не думали, она не привратница и не обязана встречать и провожать клиентов. Но, ах, как это все любопытно!
Больше всего в жизни Марта любит порядок, а ненавидит неопределенность. Нет ничего хуже, чем ждать, не в силах ничего сделать, чтобы хоть чуть-чуть прояснить ситуацию. Кто знает, характер или жизнь в этом виноваты, но Марта Хадсон терпеть не может врать, лгать, изворачиваться, и смотреть, как это делают другие. Впрочем, слегка приукрасить свой возраст перед потенциальным женихом ей это нисколько не мешает. А еще Марта не умеет долго обижаться. Быстро вспыхивает, быстро отбривает нахала, и уже через несколько минут смеется вместе с ним над произошедшим. Удивительно легкая в общении женщина. Но с возрастом чуть более ворчливая и сентиментальная, чем это любит молодежь. Но, в конечном счете, ей лучше знать были во времена ее молодости деревья выше, а джентльмены учтивее или нет.
VI. Talents
Марта любит печь. Она вообще любит готовить, наверное, в этом виноваты ее шотландские корни или, возможно, второй муж, который был невыносимым сладкоежкой. И, если бы сложилось чуть по-другому, возможно, закусочной в торце дома владела бы она.
Марта производит на окружающих впечатление легкомысленной, болтливой старушки, что, однако, не всегда соответствует истине. Нет, никакой мистики, или суперспособностей, упаси боже, только капелька здравого смысла и богатый жизненный опыт, выкованный в горниле бурной супружеской жизни, а также совместного проживания с одним активным социопатом, к которому заходят очень странные люди. Никто бы из тех, кто знает ее чуть ближе, не удивился бы, если бы выяснилось, что она умеет стрелять и обращаться с холодным оружием. Но нет, она ни разу в жизни не держала в руках пистолет, хотя виртуозно умеет обращаться со скалкой и кочергой. Гарпун для нее, пожалуй, тяжеловат. Однажды, любопытства ради, она пробовала, но… впрочем, скалки ей пока хватает.
Ах да, невозможно не упомянуть склонность миссис Хадсон к наведению порядка и самолечению. Казалось бы, столько времени она живет бок-о-бок с практикующим терапевтом, но ее травки от бедра все равно работают лучше мудреных лекарств. Что касается порядка, то тут все оборачивается битвой за границу порядка в доме. Граница плавает очень резко. Утром, например, порядок занимает почти атакующие позиции напротив гостиной на втором этаже, а вечером уже в зоне оккупации в прихожей. Впрочем, еще один талант Марты это неистощимое жизнелюбие и способность не сдаваться вопреки всему. Так что, она надеется, что однажды порядок одержит полную победу.
VII. Belongings
Ммм..Скалка? Нет, пожалуй, самая важная вещь это ключи. Ключи, тяжелые и покрытые патиной, напоминают о детстве, и она любит их перебирать: этот от входной двери, этот от кладовой, этот от пустующей комнаты, этот от подвала… Относительно под рукой находится телефонная книжка. У Марты много знакомых и она любит сплетничать, но память уже стала подводить. Что еще? Духи, тушь, помада, румяна – несмотря на возраст, женщина не имеет права быть не накрашенной, особенно когда в доме мужчина. А тут их целых двое. Мальчишки конечно, но все равно. Травки от бедра – это святое. Травки хранятся на кухне в специальной баночке с плотно прижимающейся крышкой. Все остальное меняется с достаточной легкостью.
VII. Post
- Джон, вы уже вернулись? – Миссис Хадсон с любопытством выглянула из своей квартиры на стук входной двери. – Так рано?
Постоялец, не отвечая на приветствие, быстро, буквально бегом, поднялся наверх и хлопнул дверью. Марта пожала плечами и вернулась к плите, на которой в широкой кастрюльке тушился рис по бармински. Мистер Чаттержи был так любезен сегодня и лично принес ей пакетик шафрана, который выписал из Пакистана. «Пожалуй, стоит сходить с ним на прогулку.» - подумала женщина, напевая под нос и осторожно перемешивая остро пахнущее блюдо.
В этот момент над ее головой совершенно неожиданно раздался грохот и рука, сжимавшая лопаточку, конвульсивно дернулась, подбрасывая масляные зерна вверх. «Может Шерлок все-таки дома. Мне определенно надо поговорить с этим юношей. Всему должен быть предел!».
Марта педантично выключила плитку и вздохнула, глядя на испорченное блюдо, после чего сняла фартук и решительно поднялась наверх, откуда уже несся несмолкающий шум. Постучав, для приличия, она толкнула дверь и в изумлении уставилась на доктора Ватсона, который, со странным, застывшим выражением на лице, пытался сдвинуть с места шкафчик с безделушками и сувенирами. Наконец, неустойчивая конструкция, не выдержав издевательства, покачнулась, и очередная хрустальная статуэтка полетела на пол, издав такой печальный, но увесистый звон разбитого стекла.
- Джон. Что вы делаете? Перестаньте немедленно, – воскликнула Марта под аккомпанемент падения разнокалиберных предметов.
- Он должен был что-то оставить. Записку, телефон, фотографию. Хоть какую-то зацепку. Наверняка, это где-то здесь, – пробормотал Ватсон, оглядываясь и резко рванул за хлипкую перекладину.
- Джон! – взвизгнула миссис Хадсон почти на ультразвуке. – Немедленно прекратите и объясните мне что происходит.
Джон Ватсон вздрогнул и замер на месте, только пальцы, сжимавшие полочку, нервно подрагивали. Он моргнул. Огляделся вокруг и с хриплым вздохом провел рукой по щеке, где уже красовалась тоненькая царапина. Бог знает, когда он ее получил. Возможно, в тот момент, когда перевернул стол. «Мой стол! Я помню, как я его покупала. Я помню, как обнаружила на нем инициалы Шерлока однажды утром. По всей ножке, снизу доверху, бесконечная вязь стилистически вырезанных букв. Мой бедный стол!» - пронеслось в голове Марты, и она перевела взгляд на постояльца. Казалось, тоненький красный след на пальцах вогнал его в ступор еще больше.
- Джон, – произнесла она мягко, осторожно приближаясь и под локоть провожая его к креслу, в которое он с облегчением рухнул, как в самый первый день, когда еще ходил с тростью. – Джон, скажите мне что случилось.
- Шерлок умер. – Ватсон с каким-то болезненным любопытством прислушался, как будто его голос мог оставить насмешливое эхо и почти не обманулся в этом ожидании.
- Умер?
- Да, упал с крыши. Прямо у меня на глазах. – нервный сухой смешок раздавшийся с его губ неприятно поразил обоих. – Знаете, наговорил мне всякой чуши и просто шагнул вперед. Просто! Шагнул! Вперед! – Ватсон перевел на нее застывший взгляд, и она, не в силах не то, что осознать услышанное, сколько поверить в это, осторожно положила руку ему на плечо, больше даже, чтобы не упасть самой, чем чтобы поддержать его.
- Сволочь! – Джон вывернулся из-под ее рук и, подскочив к камину, схватил череп и кинул его в стену. – Хладнокровный мерзавец! – книги, валявшиеся рядом, полетели на пол. – Разыграл всех как всегда! Наверняка, это очередной его дурацкий эксперимент! И сейчас он ждет где-нибудь, пока мы догадаемся в чем дело. Он должен был оставить подсказку. Должен!
«Шерлок умер. Упал с крыши? Самоубийство? Нет, не может быть. Шагнул с крыши и сказал что-то Джону. Точнее наоборот. Шерлок умер?» - мысли метались с заполошным визгом, хватая острыми крысиными зубами друг друга за хвосты, и в глазах потемнело, и левая рука стала неметь, осторожно с кончиков пальцев, будто не решаясь прервать бесконечный цикл, сужающийся до воронки, в которой осталось только слово «Умер…». Почему-то, несмотря на несвязную речь Ватсона, в плохое верилось больше, чем в хорошее. «Каким бы не был мой мальчик, он не был настолько бессердечен, чтобы ставить такие эксперименты.» - внезапно поняла она причину своей тоскливой уверенности.
Ватсон метался по захламленной комнате переворачивая вещи и, слава богу, еще не переместил свою активность на кухню, где выстроились хрупкой артиллерией и застыли угрожающе бесконечные колбочки, банки, реторты и поцарапанный микроскоп, как генерал этой маленькой армии. Марта представила, как Джон сворачивает все это поблескивающее великолепие с кухонного стола, и они задыхаются от ядовитых испарений взрывоопасной смеси, и пришла в себя.
«Шерлок у…» - взвизгнула самая непонятливая мысль и Марта придавила ее, деловито, так же как выбрасывала когда-то давно, еще в молодости, трупики мышей в мусорку, вытряхивая их из мышеловок, вялые мягкие серые тельца с перебитой спинкой и оскаленными клыками. «Шерлок ушел. Просто ушел. Уехал куда-то далеко. Даже не попрощался, как, впрочем, и всегда. И наверняка не вернется.». Один из ее мальчиков уехал. Пусть он поступил плохо, неожиданно, некрасиво. Но второй остался. Второй, возможно, не такой непостижимый и невероятный как первый, не такой, безусловно, гениальный, не тот, кому она могла спустить с рук все, даже одолженную как-то без ее ведома и испорченную микроволновку, или еще обнаруженный в коридоре угрожающе жужжащий улей с пчелами, всего лишь за один насмешливый прищур и ехидную улыбку. Этот второй мальчик остался. И ему было плохо. Никто не смеет обижать ее мальчиков!
Марта вздохнула и мысленно засучила рукава, пообещав себе убить великовозрастного идиота, который все это устроил, если тот конечно жив. «Просто уехал.» - повторила она как мантру, и, добавив металла в голос, позвала:
- Джон!
Удивительное дело, даже левая рука как-то перестала пульсировать болью.
На выходе все равно получился мистер Секс.
P.S. 9 комментов???))) Джим, ты по мне соскучился?)
Марта Хадсон - Мойра О'Хара, да-да))
Шучу, просто не пошла она у меня)
P.S. 9 комментов???)))
Да ладно..?
Джим, ты соскучился?)
Аха вот она эта милость)))